Дул холодный северный ветер. Бабушка, Полина Ивановна,
с внучкой Ксюшей сидели вечером на даче в тёплой комнате. Об окно
снаружи что-то стукнуло.
– Бабушка, что там? Мне страшно, – почти прошептала Ксюша и придвинулась к Полине Ивановне поближе, – давай посмотрим.
– Сиди, я сама посмотрю, – ответила бабушка.
За окном одиноко стояли три осины. Их ветви при сильном ветре задевали
окно дачной комнаты, где сидели бабушка и внучка. Казалось, что осины
стучались в окно и просились в дом.
– Видишь, – Полина Ивановна приоткрыла занавеску и указала внучке на
осины, – это просто деревья, три осины. Ветер сильный, – добавила она.
Ветер и впрямь разошёлся! Так и выло что-то за окнами, и скрипело. И
осины всё настойчивей и яростней били в стекло своими ветками.
– Бабуленька, мне очень жаль эти деревья, мы в тепле, а на улице темно,
ветрено и холодно. Давай откроем окно, пусть они погреются, –
затеребила Ксюша за рукав Полину Ивановну.
– Нельзя, внученька, даже если бы мы открыли окно и дверь, эти осины не
смогли бы войти к нам в дом. Они не могут двигаться и ходить. Они
наказаны. Уже много-много лет они вынуждены переносить и жару, и холод,
моля о прощении старую матушку-природу, – ответила бабушка.
Ксюша помолчала и спросила:
– А почему эта матушка такая недобрая?
– О, ты не права, внученька, Когда-то, очень давно, эти три осины были девицами-красавицами. И дом их стоял на этом же месте.
И бабушка рассказала, как однажды, в ужасную грозу, сидели три девицы с
женихами-молодцами в избе. Сестрицы, точно лебеди белые, до того
пригожи были, что женихи от них глаз оторвать не могли. Сговор шел о
свадьбе. С ними и сваха, сама матушка-природа, угощалась за хлебосольным
столом.
Ксюша слушала бабушкин рассказ внимательно. «Сидят, крестятся, скорей бы
гроза прошла, – продолжала бабушка. – А гроза-то не на шутку
разыгралась. Молния вожжой бьёт, гром гремит раскатами, а дождь так и
льёт, так и льёт! Вдруг под окошком послышались тоненькие жалобные
голоса:
– Пустите в дом, люди добрые, сироты мы горькие, промокли до ниточки,
есть хотим. Страшно нам на улице, ветром нас с ног валит, молния наших
плеч касается.
Женихи рванулись, было с мест, да матушка-природа остановила их и говорит:
– Девоньки-красавицы, жаль вам сиротиночек?
– Очень жаль, – отвечают.
– Вы здесь хозяюшки, пойди, отопри ворота, Варенька, – просит она старшую сестрицу.
– Ах, матушка, дождь такой за окном, жаль мне сарафана алого, – отвечает та.
– Матушка, грязь на дворе, туфельки атласные измараю.
– А пойдёшь ли ты, Настенька? – спрашивает она меньшую.
– Я пошла бы, маменька, да ветер сильный на улице, сорвёт серёжки дарёные.
Природа-матушка вышла во двор, отперла ворота и впустила малых сиротушек. Глянула на парней и спрашивает:
– Ну что, женихи-красавцы, быть ли свадьбам? Довольны ли вы невестами?
Молчат женихи.
Подняла матушка-природа посох берёзовый, ударила им оземь:
– Станьте вы, девицы бессердечные, тремя горькими осинами. Пусть ветром
гнёт вас до полу, пусть молния ветви вам сжигает, гром не даёт вам
покоя, а солнце листья ваши испепелит. Пусть дверей вам никто не
откроет.
С тех пор стоят три осины под окном, и в жару, и в холод, содрогаясь от рыданий. И никто не может им помочь».
Полина Ивановна замолчала, а Ксюша ещё долго раздумывала, как можно помочь несчастным.
Утром Ксюшу разбудил яркий солнечный лучик, он скользил прямо по её личику. Девочка оделась и выбежала на улицу.
Светило солнце. Дождь закончился ещё ночью, ветер затих. В такую
безветренную погоду ни один листик не шелохнулся. Вся зелень вокруг
после дождя стала яркой, отдохнувшей.
Ксюша сразу подошла к осинам.
Три осины, зелёные и рослые, стояли особняком от других деревьев. «Ничем
и не отличаются, – подумала Ксюша и решила идти завтракать».
Но вдруг она, что-то почувствовав, оглянулась. «Да, нет, ничего, – отметила про себя Ксюша, – просто шум какой-то».
Это шелестели листья осин. Деревья словно жаловались кому-то, беспокойно
сетуя на свою горькую долю и обреченность вечно терзаться страхом и
отчаянием.